Московский поисковый отряд «Обелиск» начал работать в Тёмкинском районе Смоленской области ещё в 1989 году. Первые экспедиции по поиску и перезахоронению погибших советских солдат прошли возле бывшей деревни Берёзки. Затем отряд переместился на высоту, поросшую лесом, что располагалась ближе к урочищу Валухово. Каждый май с тех пор поисковики приезжали сюда и ставили здесь свой лагерь. Эти места были по-своему красивы. Крутой берег поднимался над рекой Воря и терялся где-то за поворотом, растворяясь в сизой дымке прохладного майского дня. Местами сосновый бор подходил почти к самой воде, цепляясь своими корнями за склоны многочисленных оврагов, на дне которых журчали воды сбегавших к реке весенних ручьёв. Красоту здешней природы нарушали лишь следы прокатившейся через эти места войны, отголоски которой прятались под кустами и деревьями в виде заросших прошлогодней травой окопов, воронок и изобилия ржавой колючей проволоки, выпирающей из-под земли.
В январе 1942 года с боями к Вязьме через эти места прошли дивизии 33 армии, позже к ним на выручку, пытаясь пробить прочную немецкую оборону, рвались части 43 армии. Высота эта несколько раз переходила из рук в руки.
Поисковики «Обелиска» работали на этой высоте уже не первый сезон. Вскрывали заплывшие блиндажи, воронки, тщательно проверяли каждый провал земли. И почти в каждой воронке или яме после снятия верхнего слоя обнаруживались останки советских воинов. Они, как правило, лежали в несколько слоёв в шинелях и валенках с противогазами и подсумками. Работа на раскопе шла своим чередом. Одни ребята бережно поднимали останки солдат, углубляя раскопы, другие – просеивали отвалы земли в поисках смертных медальонов и других мелких предметов экипировки. Всего в окрестностях той самой высоты было поднято около 400 солдат и найдено 16 медальонов.
Солдатский медальон – самая ценная находка для поисковика. Ведь по нему можно установить личность солдата, узнать адрес его родных.
Солдатские медальоны поступили на снабжение Красной Армии в марте 1941 года. Представлял он из себя маленький цилиндрический пенал из чёрной пластмассы. Каждый такой медальон содержал внутри специальный бланк, в который солдат вписывал полные данные о себе, месте призыва в армию, а также адрес своей семьи. Иногда вместо стандартных бланков солдаты использовали самодельные записки на клочках бумаги, в общем, писали на том, что было под рукой. Как правило, вкладыш медальона солдат заполнял свой рукой карандашом или пером, частенько с грамматическими ошибками – многие тогда были полуграмотными. Стандартный бланк обычно состоял из двух одинаковых частей, если боец погибал, то одна часть бланка забиралась в архив части, другая – оставалась с убитым в капсуле медальона, для того, чтобы в случае необходимости, его можно было опознать. Но на практике это правило почти не соблюдалось. Медальон часто изымался целиком. Кроме того, некоторые солдаты не носили смертные медальоны по суеверным причинам, а некоторые – не успевали их получить в суматохе первых месяцев войны. Именно по этим причинам, к сожалению, многих найденных солдат в ходе поисковых работ так и не удаётся установить, и их приходиться хоронить как неизвестных.
Вот и на этом раскопе удача улыбнулась поисковикам. У нескольких поднятых бойцов были найдены медальоны. Почти все они прочитались, но один из них удивил даже опытных в своём деле поисковиков. В капсуле медальона находилась свёрнутая в трубочку длинная полоска бумаги, мелко исписанная простым карандашом. Текст записки частично читался при визуальном осмотре, и для дальнейшей расшифровки записка была отдана в криминалистическую лабораторию. И после её прочтения экспертами уже никто не сомневался, что это – боевое донесение на имя командующего 33 армии генерала Ефремова М.Г., написанное 25 января 1942 года.
Вот полный текст этого донесения:
Бои идут ст. (от) Клиные
Холод и грязь мешают
Боевым действиям.
Перед нами стоит
на боевом исходе
четвёртая танковая
группа
генерала Гённера
…ДАС Райх
По правую сторону
вторая танковая
армия генерал-
-полковника
Шмита, а так
же 25, 29 МД ,МБР
Великой Германии
Наш Кав.Корпус,
подвижная группа
генерал-майора
………
…………..
к Вязьме.
Во взаимодействии
Пятого ТБР
Было 1250 чел.
осталось 122 чел
Не знаем
Что будет дальше,
останемся
живыми или
Нет.
начальнику
штаба
Полковнику
Простов(у) И.К.
Командующий
Генерал-
лейтенант
Ефремов(у) (МГ)
1942 год
2(1)5 января
Вспомним теперь события, которые происходили в тех местах в суровые годы Великой Отечественной войны.
Московское контрнаступление советских войск, начавшееся в декабре 1941 года и отодвинувшее фронт от столицы на глубину около 100 км, к середине января 1942 года начало медленно сбавлять обороты. Сказывалась усталость войск, измотанных в непрерывных наступательных боях и остро нуждающихся в пополнении. Но всё же, наступление продолжалось. В центре 5 армия атаковала Можайск, левее 33 армия генерала Ефремова вела упорные бои за Верею. В целом, обстановка на картах Западного и Калининского фронтов выглядела благоприятно. Левое крыло Западного фронта в составе 43, 49 и 50 армий обходило группировку противника с юга в районе Юхнова. Войска же Калининского фронта в составе 29, 39 армий и 11 кавалерийского корпуса подходили к Сычёвке, опасно нависая над группой армии Центр с северо-запада. Намечалась крупная военная операция, получившая название Ржевско-Вяземской. Как говорят, что если бы эта операция удалась, она бы могла заменить собой Сталинградскую. В итоге её проведения планировалось имеющимися силами окружить и ликвидировать всю вяземскую группировку противника.
Используя сложившуюся ситуацию, Жуков 17 января даёт приказ о наступлении на Вязьму. На стыке 33 и 43 армий обнаружилась широкая, ничем незаполненная брешь в обороне противника, куда незамедлительно была введена ударная группировка 33 армии в составе трёх дивизий. Эту группировку возглавил сам командующий армии генерал Ефремов. Дивизиям предстояло форсированным маршем по немецким тылам с боями пройти около 90 км. и попытаться овладеть городом Вязьма.
С юга на Вязьму в то же время прорывался 1 гв. кавалерийский корпус генерала Белова, а также в целях поддержки наступления и разгрома тылов противника в районе Знаменки высаживались 250-й воздушно-десантный полк и части 4-го воздушно-десантного корпуса.
Ударная группировка 33 армии частично выполнила задачу, выйдя к пригородам Вязьмы и завязав бои на подступах к городу. Чёткого взаимодействия с конниками Белова и десантниками не получилось, так как те и другие сами были не в лёгком положении. Войска противника тем временем ударили под основание прорыва и 3 февраля отсекли группировку Ефремова от основных сил фронта. Командование и Ставка тогда переоценили силы и наступательные возможности наших войск, что вылилось в трагедию боёв в полном окружении дивизий 33 армии. Немцы дополнительно перебросили свои резервы в район Вязьмы, что ещё больше осложнило положение окружённых войск. По просьбе Белова и Ефремова, командование фронта разрешило им выводить войска на соединение с нашими главными силами. И если конница Белова смогла совершить длительный марш и выйти к своим в назначенный район, то ослабленным дивизиям генерала Ефремова это не удалось. Командарм Ефремов неоднократно делал попытки вырваться из кольца окружения лесными дорогами, но все они не приводили к успеху. Сказывалась здесь и усталость людей, недостаток боеприпасов, а также начавшаяся рано весенняя распутица, что отрицательно отражалось на движении санных обозов с ранеными, которых пытались вывезти из окружения. На пути движения колонн ефремовцев постоянно возникали немецкие заслоны, а на просеках приходилось встречаться и с танками противника. На одной из просек танками был раздавлен один из обозов с ранеными бойцами. Постоянные боевые столкновения с противником увеличивали число потерь окружённых.
Однажды на лесную поляну приземлился самолёт, и лётчики передали генералу Ефремову приказ – продолжать войскам самостоятельно пробиваться из окружения, а командующему вылететь из расположения блокированных войск на большую землю. На это Ефремов ответил категорическим отказом. Свои вверенные войска командарм не бросил и этим самолётом отправил в тыл знамёна и тяжелораненых солдат.
Последний бой генерал Ефремов принял с ротой своей охраны, был тяжело ранен и, чтобы не попасть в плен, застрелился. Произошло это 19 апреля 1942 года под селом Слободка Знаменского района. Немцы похоронили Ефремова в том же селе Слободка с воинскими почестями в назидание своим солдатам, как нужно стойко воевать. Кстати, звание Героя, а точнее Героя России, генерал Ефремов посмертно получил лишь в 31 декабря 1996 года.
Оставшиеся в окружении остатки войск, мелкими группами продолжали совершать попытки прорыва. Некоторым удалось выйти к своим в районе 43 армии, тем, кому не удалось, примкнули к партизанским отрядам и продолжали сражаться в тылу врага.
Так закончилась печально известная Ржевско-Вяземская операция.
Вернёмся теперь к найденному на раскопе боевому донесению. Кто же мог написать его? Вопрос, на который пока нет точного ответа. Существуют некоторые версии, одна из них указывает на действовавших юго-восточнее Вязьмы десантников. Высадка этого десанта состоялась с 18 по 20 января 1942 года в районе Знаменки, куда на самолётах был переброшен 250-й воздушно-десантный полк под командованием майора Солдатова и два батальона 201 воздушно-десантной бригады, под командованием капитана Суржика. Общая численность парашютистов 250-го полка составляла 1640 человек, а группа Суржика насчитывала 642 бойца, позже с ними взаимодействовал партизанский отряд. 20 января 250-й полк получил приказ Жукова: «К утру 21 января частью сил захватить Ключи и ударом в тыл противника в направлении Людинова содействовать группе Белова и войти с ней с связь.» Вскоре последовало уточнение « Первое – из района Знаменка, Желанье, Луги не уходить и во что бы то ни стало удержать район, заняв Знаменку; второе – наши части (соединения 33 армии) 22 января выходят в район Тёмкино, им поставлена задача, связаться с вами; третье – Белову оказать помощь частью сил, примерно двумя батальонами; четвёртое – во что бы то ни стало прекратить движение войск противника по большаку Юхнов-Вязьма».
В течение января десантники удерживали занимаемый район, атакуя совместно с партизанами населённые пункты: Знаменка, Ключи, Тыновка, вели разведку, а также блокировали Варшавское шоссе.
Позже, в назначенный район были десантированы основные силы воздушно-десантного корпуса, но это не спасло общую обстановку в районе Вязьмы. Интересно, что в найденном документе приводятся слова «Не знаем, что будет дальше, останемся живыми или нет», которые не характерны для боевых донесений. Заслуживает внимания и тот факт, что начальником штаба 33 армии в то время был уже не полковник Простов И.К., а генерал Кондратьев А.К., видимо писавшие не знали этого. Простов был начальником штаба 33 армии первого формирования. Возможно, что в составлении донесения участвовал кто-то из партизан, кто мог знать полковника Простова, как начальника штаба 33 армии ещё по 1941 году. Ведь часто в составе партизанских отрядов находились военные, не сумевшие выйти из окружения. Но в целом информация, содержащаяся в этом документе, объективно указывает на наличие превосходящих сил противника на участке фронта перед ударной группой Ефремова, этим предупреждая его об опасности. Писавший послание заостряет внимание на сильных моторизованных дивизиях находящиеся на флангах, которые противник смог бы оперативно перебросить на другой участок фронта в случае угрожающего положения. И если бы донесение попало к Ефремову, неизвестно как развивались бы в этом случае события, хотя не исключено, что Ефремов уже владел информацией о том, с какими немецкими частями ему предстоит воевать.
Скорее всего, мы никогда не узнаем имени того человека, кто нёс в солдатском медальоне через тылы противника ценные сведения. Но подвиг его не останется неизвестным.
Михаил Поляков,
командир Московского поискового отряда «Обелиск»
Журнал «Военная археология» № 1[4] 2010г.